Гатлинг, Максим и другие: Долгая история автоматического оружия

Одним из первых оружейников, кто смог воплотить концепцию скорострельного орудия в реальность, был лондонский юрист Джеймс Пакл. В 1718 году он запатентовал «Ружьё Пакла» – устройство, которое часто называют первым настоящим пулемётом. Однако это определение не совсем верно. Настоящий пулемёт – это оружие, способное вести огонь длинными очередями без необходимости перезаряжаться после каждого выстрела. Ружьё Пакла скорее напоминало большой револьвер, вращающийся вокруг оси, что делало его больше похожим на скорострельную пушку, чем на автоматическое оружие.

Ружьё Пакла. Реплика

Несмотря на это, термин «машинное ружьё» впервые был использован именно в отношении этого оружия. В судовой описи 1722 года было указано, что на борту одного из кораблей находилось «две машинные пушки Пакла».

Для своего времени это было весьма необычное орудие. Оно представляло собой ствол, длинной примерно 90 сантиметров, установленный на треногу. Благодаря сбалансированной конструкции оружие легко поворачивалось и быстро наводилось на цель.

После создания прототипа в 1717 году Пакл обратился к британскому флоту, надеясь, что его изобретение решит проблему борьбы с османскими пиратами. В те годы крупнокалиберные пушки, установленные на военных кораблях, не годились для противодействия небольшим и манёвренным пиратским судам. Они могли легко обходить массивные британские корабли, оставаясь вне зоны обстрела.

Пакл был уверен, что его орудие идеально подходило для морских сражений. Несколько таких пушек можно было разместить по всему периметру палубы, чтобы с небывалой для того времени скоростью уничтожать приближающихся пиратов.

Заинтересовавшись новинкой, Английский совет по вооружению отправил своих представителей на испытания, которые прошли в 1717 году в Вулвиче. Однако, несмотря на впечатляющую скорострельность и сравнительно быструю перезарядку, военные отказались от новинки.

Основными причинами отказа стали ненадёжность кремнёвого замка и чрезмерная сложность конструкции. Пушка требовала множество деталей, которые на тот момент попросту не могли массово производить оружейники. Кроме того, её размер и вес делали её неудобной для различных тактических задач.

Не желая сдаваться, Пакл продолжил дорабатывать своё творение и уже в 1718 году запатентовал усовершенствованную версию. Патент №418 описывал его как оружие оборонительного типа, пригодное для защиты «мостов, укреплений, перевалов, кораблей, лодок, домов и других мест» от неприятеля.

Обладая не только инженерным талантом, но и даром продавца, Пакл даже превратил патент в своеобразную рекламную брошюру. Уже во второй строке значилось: «Защита КОРОЛЯ ГЕОРГА, ВАШЕЙ СТРАНЫ и ЗАКОНОВ – это защита ВАС САМИХ и ДЕЛА ПРОТЕСТАНТОВ».

На самих пушках он также разместил гравировки с изображением короля Георга, символикой Британии и цитатами из Библии.

Однако одной лишь пропагандой Пакл не ограничился. Он оснастил своё оружие возможностью стрелять квадратными зарядами.

Казалось бы, при чём тут религия?

Пакл считал, что такие снаряды наносят более серьёзные ранения и надеялся, что их применение против турок, с которыми в то время сражались британцы, «убедит [их] в преимуществах христианской цивилизации».

Впрочем, для европейских противников Пакл предусмотрел обычные круглые заряды. Кроме того, пушка могла стрелять «гренадо» – снарядами, разрывающимися на множество мелких пуль. Такой вариант был предназначен для тех случаев, когда противника нужно было не просто победить, а превратить в кровавое месиво.

В 1720 году Пакл начал продавать акции своей компании по цене 8 фунтов за штуку (что сегодня эквивалентно примерно 1600 долларам). Полученные средства он планировал вложить в создание усовершенствованных моделей своего оружия. Одна из таких пушек была продемонстрирована публике 31 марта 1722 года.

Лондонская газета подробно описала испытание: «Один человек произвёл 63 выстрела за семь минут, несмотря на проливной дождь, причём оружие выпускало либо один крупный заряд, либо сразу шестнадцать мушкетных зарядов с невероятной мощью…»

Однако, даже столь впечатляющая демонстрация не пробудила интереса у британских военных.

Тем не менее, один заказ всё же поступил: генерал-оружейник Британии, герцог Джон Монтегю, приобрёл две таких пушки для предстоящей экспедиции по захвату островов Сент-Винсент и Сент-Люсия в Карибском регионе. Использовали ли их в бою – остаётся неизвестным.

Подводя итог неудаче компании Пакла, один из репортёров с сарказмом заметил, что его изобретение «ранило лишь тех, кто приобрёл акции его компании». Жгучая насмешка.

Прошло ещё полтора века, прежде чем на поле боя появилось по-настоящему скорострельное оружие – французская митральеза. В 1851 году бельгийский капитан Туссен Фафшампс создал конструкцию, состоящую из пятидесяти нарезных стволов, закреплённых на стандартном артиллерийском лафете. Патроны с бумажной гильзой и свинцовой пулей помещались в съёмный затворный блок, который вставлялся в заднюю часть оружия. Для стрельбы оператор поворачивал рукоять, приводя в действие механизм последовательного выстрела из каждого ствола.

Армия Бельгии приняла эту разработку, но вскоре инженеры Луи Кристоф и Жозеф Монтини доработали её, предложив в 1859 году 37-ствольную версию императору Франции Наполеону III. Воодушевлённый, он профинансировал дальнейшие разработки из личных средств, что привело к созданию улучшенной модели под руководством Жан-Батиста де Реффи. В 1865 году французская армия официально приняла на вооружение 25-ствольную митральезу.

Митральеза системы Реффи

Сегодня пулемёты используются для подавляющего огня или атаки против быстро движущихся целей. Однако тактика применения митральезы значительно отличалась. Исторически артиллерия помимо пушечных ядер и фугасных снарядов использовала картечь – разлетающиеся мелкие заряды, превращающие орудие в подобие гигантского дробовика. Во французском языке этот тип боеприпасов назывался “mitraille”, отсюда и название митральезы.

После принятия на вооружение нарезных четырёхфунтовых пушек Больё в 1858 году французская армия столкнулась с проблемой: новое орудие обладало высокой точностью, но было плохо приспособлено для стрельбы по живой силе на ближних дистанциях.

Как отмечал Реффи: «В бою часто случаются ситуации, когда пехота, находясь в зоне досягаемости артиллерии, оказывается под шквальным огнём винтовок. Если пехотные части не обращают внимания на громкие выстрелы и разрывы снарядов, продолжая атаковать без поддержки собственной артиллерии, они быстро подавляют батареи, уничтожая их расчёты… С момента войны за независимость в Америке велись поиски оружия, способного сочетать скорострельность винтовки с дальностью стрельбы, позволяя эффективно поражать пехоту и кавалерию на дистанциях от 900 до 2500 метров – там, где картечь уже теряет свою убойную силу».

Митральеза задумывалась не как скорострельная винтовка, а как оружие для поражения противника на дальних дистанциях, выполняя ту же задачу, что и картечь, но с большей точностью. Именно так его и применяли – вместе с обычными артиллерийскими батареями. Первые боевые испытания новинки пришлись на франко-прусскую войну 1870–1871 годов. Наполеон III возлагал большие надежды на своё «секретное оружие», однако на практике митральеза не оправдала ожиданий. Причина крылась скорее в ошибочной тактике французов, нежели в конструкции самого оружия. Когда же его применяли по назначению – на ближних дистанциях, результат оказывался впечатляющим.

Один из очевидцев, наблюдавший сражение при Седане 1 сентября 1870 года, вспоминал: «На возвышенности близ Флуена стояла батарея митральез. Напротив неё располагался округлый холм, увенчанный рощей, и из этой рощи, а также с обратного склона холма выходили прусские колонны. Каждый раз, как они появлялись, митральезы сметали их, не давая продвинуться. Противнику приходилось отступать и искать обходные пути, чтобы избежать их огня».

Хотя митральезы стали первыми скорострельными орудиями, применёнными в крупных боевых действиях (в современном французском языке слово «mitrailleuse» вообще означает «пулемёт»), к полноценным автоматическим пулемётам их отнести сложно. Орудие скорее напоминало залповое ружьё, поскольку заряжалось вручную. Гораздо ближе к настоящему пулемёту была система Гатлинга, запатентованная американским изобретателем Ричардом Джорданом Гатлингом в 1861 году.

Система Гатлинга

В отличие от митральез, где стволы оставались неподвижными, у пулемёта Гатлинга десять стволов вращались вокруг центральной оси при помощи ручного привода. Когда очередной ствол оказывался в верхнем положении, в него из бункера под действием силы тяжести падал патрон. Затем, доходя до нижней точки, патрон выстреливал, после чего гильза извлекалась, а ствол снова поднимался вверх, замыкая цикл. За счёт многоствольной системы оружие могло стрелять непрерывно, так как каждый ствол успевал остыть, прежде чем снова попадал в рабочее положение. Скорострельность установки достигала 200 выстрелов в минуту.

Парадоксально, но Гатлинг создавал своё детище, руководствуясь гуманными побуждениями. Как врач, он знал, что на войне больше людей гибнет не от пуль, а от болезней. В 1877 году он писал другу: «Мне пришла в голову мысль: а что, если я создам оружие, которое за счёт высокой скорострельности позволит одному человеку вести бой так же эффективно, как сотня? Тогда армии станут меньше, а значит, и риск боевых потерь и эпидемий существенно сократится».

Однако, как это часто бывает, изобретение, задуманное как средство для сокращения военных действий, лишь сделало их ещё более разрушительными. В разгар Гражданской войны в США армия Севера не спешила принимать пулемёт Гатлинга на вооружение – он казался слишком дорогим и сложным. Однако в 1865 году во время осады Петерсберга несколько таких орудий всё же использовали, и их эффективность произвела на военных впечатление. Вскоре после окончания войны армия официально приняла систему Гатлинга на вооружение. За американцами последовали Великобритания, Аргентина, Перу, Сиам и Корея.

Первоначально предполагалось, что пулемёт будет использоваться против равных по силе противников, но наибольшую известность он приобрёл в колониальных конфликтах. Британские войска применяли его с ужасающим успехом в войнах против зулусов в Южной Африке и махдистов в Судане. В США его активно использовали как против коренных американцев, так и против бастующих рабочих.

Несколько других ручных пулемётов с механическим приводом также появились в этот период. Одним из них стала одноствольная «Кофемолка Эджера» (Agar coffee mill), пулемёт конструкции Вильсона Эджера, созданный в 1861 году. Такие пулемёты использовались в ограниченных количествах во время Гражданской войны в США, в основном для защиты мостов, узких проходов и стратегически важных позиций.

«Кофемолка Эджера»

Британская армия и Королевский флот также испытывали в небольших количествах оружие вроде пулемёта Гарднера и картечницы Норденфельда. Однако, несмотря на то, что со временем эти модели уступили место более совершенным самозарядным системам, сам принцип работы гатлинговского механизма продолжает использоваться в современных авиационных пушках, таких как M61 Vulcan и GAU-8 Avenger. Эти скорострельные монстры уже не требуют ручного вращения — их стволы приводятся в движение электрическими моторами.

В 1963 году компания General Electric уменьшила размеры этого механизма, адаптировав его под патрон 7,62×51 мм НАТО и создав знаменитый M134 Minigun. Этот пулемёт, запечатлённый в культовых фильмах вроде «Хищника» и «Терминатора 2», обладает невероятной скорострельностью, достигающей 6 000 выстрелов в минуту. Благодаря электроприводу, многоствольной конструкции и высокой скорости стрельбы это оружие способно буквально испарять всё на своём пути.

Однако, несмотря на своё сходство с современными пулемётами, модели Гатлинга, Эджера, Гарднера и Норденфельта имели один серьёзный недостаток — им не хватало самозарядности. На протяжении всего XIX века изобретатели пытались создать подобное оружие, но сталкивались с серьёзной технической проблемой — порохом. Чёрный дымный порох, почти не изменившийся с момента своего изобретения в Китае в IX веке, оставлял после себя огромное количество нагара, быстро засорявшего механизмы ранних пулемётов. Это делало длительную стрельбу невозможной.

Всё изменилось в 1886 году, когда французская армия представила революционную новинку — «бездымный порох» Poudre B. Он горел быстрее, горячее и, главное, чище, чем традиционный чёрный порох. И как раз за два года до этого один американский изобретатель запатентовал идеальное оружие для нового типа боеприпасов.

Хайрема Стивенса Максима, родившегося в 1840 году в Сангервилле, штат Мэн, можно назвать человеком с неуемной жаждой изобретательства. За свою жизнь он успел создать ингалятор для лечения бронхита, первую автоматическую систему пожаротушения, раннюю версию лампы накаливания и даже аттракцион под названием «Летающая машина», который можно встретить в парках развлечений и по сей день. Помимо этого, он, как и многие его современники, пытался обойти братьев Райт в гонке за созданием первого управляемого летательного аппарата тяжелее воздуха.

Однако его самое значительное изобретение появилось благодаря случайной беседе в 1882 году. Спустя годы Максим вспоминал в интервью Times of London: «Я находился в Вене и встретил старого знакомого-американца. Он сказал мне: “К чёрту твою химию и электричество! Если хочешь сколотить состояние, придумай что-нибудь, что поможет этим европейцам уничтожать друг друга с большей лёгкостью.”»

Четыре года упорного труда в мастерской Лондона увенчались созданием оружия, получившего его имя — пулемёта Максима. В отличие от предшественников, он работал не за счёт механического привода, а использовал энергию отдачи при выстреле. Этот импульс отбрасывал подвижный ствол назад, обеспечивая автоматическую перезарядку без необходимости ручного вращения. Пулемёт питался из длинной матерчатой ленты с патронами, а его ствол был заключён в металлическую рубашку, заполненную водой для охлаждения. Это позволяло вести длительную непрерывную стрельбу с темпом до 600 выстрелов в минуту.

Изначально Пулемёт Максима (Maxim Gun) использовал стандартные для того времени дымные патроны. Однако вскоре конструкция была адаптирована под новый бездымный порох, сделавший оружие ещё более смертоносным.

В 1886 году, заручившись финансовой поддержкой инженерной компании Vickers, Хайрем Максим основал фирму Maxim Gun Company, чтобы наладить производство и продажу своего изобретения. Хотя его пулемёт превосходил все аналоги по надёжности и огневой мощи, главной гениальностью конструкции была её универсальность. Меняя лишь несколько деталей, оружие можно было адаптировать под любые патроны. Благодаря этому Максим быстро нашёл покупателей по всему миру — более 30 стран закупили его пулемёты в самых разных калибрах.

Солдаты Красной армии с пулеметом Максима, ок. 1930 года

Как и система Гатлинга до этого, новое оружие вскоре стало символом колониальных завоеваний, особенно во время африканского раздела в конце XIX века. Яркий пример — англо-матабельская война 1893–1894 годов в Зимбабве, где британцы, вооружённые пулемётами Максима, смогли удерживать позиции против пяти тысяч воинов народа ндебеле, уничтожив при этом около 1600 человек.

Как и Ричард Гатлинг двумя десятилетиями ранее, многие считали, что изобретение Максима сделает войны между развитыми странами немыслимыми, обеспечив долгожданный мир. В 1897 году The New York Times писала: «Эти орудия революционизировали ведение войн, и их разрушительная мощь заставляет государства тщательнее взвешивать последствия перед вступлением в конфликт… Они являются ужасами, которые способствуют миру и его сохранению».

Но уже через 17 лет это оказалось жестокой иллюзией. Первая мировая война, разразившаяся в 1914 году, навсегда связала имя Максима с массовыми убийствами. Хотя артиллерия унесла больше жизней, чем пулемёты, именно последние вселяли ужас в солдат, превращая нейтральную полосу между окопами в смертельную ловушку. Однако, несмотря на их эффективность, стандартные пулемёты Максима были тяжёлыми, громоздкими и требовали расчёта из четырёх человек для полноценной работы.

Понимание того, что боевые действия требуют большей мобильности, привело к созданию нового класса лёгких пулемётов. Именно они позволили вернуть динамику сражениям, нарушенную окопной войной. Так появились британский Lewis Gun, французский Chauchat и американская винтовка Browning Automatic Rifle. Вместе с новой тактикой, включавшей взаимодействие артиллерии, авиации и танков, эти модели помогли союзникам сломить позиционное противостояние и приблизить конец войны в 1918 году. К этому моменту стало очевидно: пулемёт навсегда изменил лицо войны.

Хотя классическая модель Максима со временем уступила место более современным разработкам, её наследие живёт и сегодня.

Но как сам Хайрем Максим относился к тому, что его изобретение стало символом массовых убийств? Внешне он гордился своим успехом, но не мог не замечать противоречий в обществе. Незадолго до начала Первой мировой войны он создал медицинский ингалятор для лечения бронхита, с которым сам страдал всю жизнь. Этот проект вызвал насмешки среди коллег-изобретателей — его обвиняли в том, что он «растратил свой талант» на шарлатанство. Ответ Максима был полон горькой иронии: «Это удивительный мир. Я первым в истории создал автоматический пулемёт, и это мгновенно принесло мне славу. Если бы я изобрёл что-то другое, едва ли кто-то обратил бы на меня внимание. Видно, что создание машины для убийств — дело достойное, а создание прибора для облегчения страданий — постыдное».